Следуйте за нами
Не нужно знать строение атомного ядра или понимать силу цепной реакции, достаточно кому-то в комнате произнести одно из этих ужасающих слов — Хиросима, Чернобыль, Фукусима — злые духи ядерной физики будут немедленно выйти из темных углов, — говорит физик и научный журналист Слободан Бубневич в своей книге «Алхимия бомбы».
Из американского проекта «Манхэттен» во Второй мировой войне на Запорожскую АЭСсегодня Бубневич обращает внимание на то, как история развития ядерного оружия и реакторов изменила современную цивилизацию и как страх перед бомбой незаметно формирует нашу повседневную жизнь.
Открытие, изменившее мир
«Мир был бы совсем другим, если бы в 1945 году не было практического применения знаний об энергии, заключенной в атомном ядре. «В истории науки почти нет примера, когда одно научное открытие оказало бы такое сильное влияние на политические обстоятельства и ход истории», — сказал Бубневич Sputnik.В великой попытке цивилизации описать субатомный мир было случайно обнаружено, что делящиеся изотопы обладают необычными свойствами, которые можно использовать для высвобождения ядерной энергии.в миллион раз больше, чем высвобождение энергии в любом другом химическом процессе, который мы наблюдаем в нашей повседневной жизни. «Если вы гуманист, то скажете, что человек открыл неисчерпаемый источник энергии — из малого количества материи он может создать большое количество энергии, а значит, ресурсов на всех нас хватит на планете .» Другая причина в том, что когда высвобождается столько энергии, получается бомба, поэтому в начале, как раз перед началом Второй мировой войны, преобладала военная логика. Спустя десятилетия мы увидим пользу от этого для гражданского мира», — отмечает Бубневич.
В июле 1945 года, когда состоялось испытание первой ядерной бомбы, созданной в рамках американского проекта «Манхэттен», , было проведено, его менеджер Роберт Оппенгеймер произнес в полном трансе — «Если бы свет тысячи солнц разом вспыхнул на небе в одно и то же время — они были бы равны сияние того величия», а вскоре после этого «я — смерть, все разрушающая, та, что угрожает мирам».